14 лучших профессоров экономики

Александр Шиляев

The Princeton Review назвал 300 лучших университетских профессоров (не спрашивайте, как это было сделано, методологии я не знаю). Среди них оказалось 14 профессоров экономики (кстати, это много или мало?). Вот они:

1. T. Randolph “Randy” Beard Ph.D., Auburn Univ.
2. Jay Corrigan, Ph.D., Kenyon College
3. Dr. W. Macy Finck, Auburn Univ.
4. James Hartley, Mount Holyoke College
5. Elizabeth Jensen, Hamilton College
6. Dr. James J. Jozefowicz, Indiana Univ. of Pennsylvania
7. Chris Kingston, Amherst College
8. Avi O. Liveson, City Univ. of New York – Hunter College
9. N. Gregory Mankiw, Harvard College
10. Roberto Serrano, Brown Univ.
11. Kevin M. Simmons, Austin College
12. Cindy van Es, Cornell Univ.
13. Akila Weerapana, Wellesley College
14. William C. Wood, James Madison Univ.

Вам что-нибудь говорят эти имена, вы, наверное, ожидали, что в списке будут сплошь нобелевские и кларковские лауреаты? А вот и не угадали! Я тоже не ожидал такого расклада. Думаю, за исключением Грегори Мэнкью имена остальных "призеров" мало что скажут читателю, особенно российскому. Как правило, больше на слуху имена авторов учебников, которые предлагаются студентам для изучения. Но тут выясняется, что авторы лучших учебников далеко не всегда оказываются лучшими лекторами и преподавателями, и далеко не все лучшие профессора берутся за написание учебников (да и не факт, что они бы у них получились, если бы взялись). Кроме того, заметьте, за исключением 2-3 университетов, остальные -- далеко-далеко не топовые (зато в Auburn U. уместилось аж целых два "лучших профессора"). Тем не менее, народ по-прежнему стремится попасть / отдать своих детей в Гарвард, Йель, Принстон и т.п., и, думаю, понятно, почему. Погоду делает персонал в целом, а не отдельные профессора, даже если они и лучшие. Один в поле не воин. Имя, школу и традиции никто не отменял. Поэтому, наверное, вдвойне приятно и почетно стать "лучшим", будучи профессором небольшого и малоизвестного колледжа, чем Гарварда. Так что, м-р Мэнкью, покурите в сторонке (ссылка).

Addendum (03/04/2013): Действительно, каким критериям должны соответствовать и какими качествами обладать лучшие университетские преподаватели и профессора, что их должно выделять в первую очередь? Количество опубликованных работ, частота цитирования, число подготовленных аспирантов или популярность лекций и умение увлечь студентов своим предметом? Эксперты EIU склоняются к последнему.

Professors are more usually judged on the research they publish; often in obscure and unread journals. Students, on the other hand, don't care a jot whether a professor has had his work accepted by the Journal of Personal Selling and Sales Management. What matters to them is how he performs in the classroom.

Данное предположение и было положено в основу исследования, по результатам которого были определены лучшие профессора бизнес школ (программы MBA). В данном случае право голоса предоставили студентам, результаты, мягко скажем, удивили (рейтинги по этой же ссылке, вкладка "Rankings").

В конечном итоге, кто окажется лучшим будет зависеть от того, кто будет это определять - чиновники, коллеги по цеху, студенты или работодатели. Вот только прежде крайне важно определить, чей же голос важнее. А то случится так, что отправите свое чадо к "первостатейным" профессорам, которые в аудитории и двух слов связать не могут.

Корыстные филантропы

Александр Шиляев

Вот еще одна статья в продолжение темы денег и сложных взаимоотношений, возникающих между ними и людьми. Написана была немногим более года назад, оригинал опубликован здесь. Случись мне писать эту заметку сегодня, я бы несколько иначе расставил акценты, но пусть все остается как есть. А начало темы, хотя оно и было положено хронологически позднее, находится здесь.

Корыстные филантропы

Все больше занимает филантропов проблема эффективности приложения собственных средств, отпущенных на благие дела. По сути, об этом все три последние книги, посвященные современным проблемами и практике благотворительности и упоминаемые The Economist в статье Giving for Results.

Журнал приводит слова Уоррена Баффета, который сетует, что зарабатывать деньги куда проще, чем эффективно их раздавать. По-моему, прежде перед меценатами и филантропами такая проблема не стояла, когда они лично распоряжались своими средствами, знали кому и на какое дело жалуют.

Теперь же благотворительная отрасль стала самостоятельной и не менее развитой, чем прочие отрасли экономики. Она обросла массой всяких посредников и прилипал, которые не прочь поживиться на управлении поступающими от благотворителей в адрес страждущих средствами. Теперь уже функционеры от различных фондов решают, куда и сколько средств направить. И сами благотворители всячески способствуют укреплению подобной практики. По мере того как благотворительность становится более элементом маркетинга и пиара, нежели зовом сердца, потребностью души, современные филантропы с радостью снимают с себя всякую дальнейшую заботу о пожалованных средствах. И вот результат.

Упомянутые в статье книги как раз о том, что подобную практику следует прекращать, что филантропы должны проявлять большую заботу об эффективности расходования собственных средств, о конечных целях своих дарений и, конечно, о методах измерения этой самой эффективности - без последнего действенный контроль невозможен в принципе. Соответственно, авторы предлагают ряд механизмов по приданию благотворительному процессу более рационального целеполагания.

Но все же, в первую очередь, затевая этот пост, я хотел поговорить не о сложившейся практике в современной благотворительности, а о тенденциях, о ее перспективах, но несколько в неожиданном фокусе. По крайней мере, мне так кажется.

В статье упоминается об инициированной Биллом Гейтсом и Уорреном Баффетом инициативе под названием The Giving Pledge. На самой первой странице сайта миссия данного начинания определена очень четко и лаконично, буквально:



Что примечательно, по данным того же журнала, за последние годы к инициативе присоединилось уже 69 миллиардеров и их семей. Заметим, это видно из текста, что пока участие предлагается только американцам. Но что еще более существенно, так это то, что на благотворительные цели им предлагается потратить большую часть своего благосостояния. Полный перечень "пледжеров" можно посмотреть там же на сайте. Между прочим, к списку присоединился и 27-летний основатель "Фейсбука" Марк Цукерберг, что позволило "Экономисту" сделать вывод, что ген дарения, присущий прежним поколениям американцев, передался и нынешним. Среди прочих подписантов Тед Тернер, Пол Аллен, Дэвид Рокфеллер, Майкл Блумберг, Ларри Эллисон и так по списку (многие персоны и фамилии у нас в России не на слуху, у нас же свои герои есть). Вот, например, письмо Джорджа Лукаса, в котором он объясняет мотивы, которые побудили его присоединиться к Giving Pledge:

Storytellers are teachers and communicators who speak a universal language.  That was Homer’s primary role, and both Plato and Aristotle used narratives and dialogues as a means of educating.  Good storytelling is based on truths and insights, and a good storyteller is ultimately a teacher – using the arts as a means of making education emotionally meaningful.  These are all tools at our educational system’s disposal, but too often we aren’t making use of them.
When I was in high school, I felt like I was in a vacuum, biding time.  I was curious, but bored.  It was not an atmosphere conducive to learning.  I was fortunate that I found my path and my language.
It’s scary to think of our education system as little better than an assembly line with producing diplomas as its only goal.  Once I had the means to effect change in this arena, it became my passion to do so – to promote active, life-long learning.  I believe in the artisan school of learning, through apprenticeships and Aristotelian questions and discussion.  This level of engagement dates back to the beginning of human life, but it’s still the best way of doing things.  There have to be universal standards – particularly in education – and while it seems unwieldy, there is a willingness among educators to share their best practices.
Ultimately, that is why I created Edutopia and the George Lucas Educational Foundation.
The focus of GLEF has been to share educational innovations – cooperative and project learning, mentorship, parental involvement, and technological advances.  This all comes straight from those on the front lines, from teachers who are putting these methods into practice.  We are the facilitators.  Our goal has been to showcase bold successes and inspire others to further increase the appetite for education.  Our hope is that administrators, teachers, and parents will see the power of these collective efforts and join the fight for wider reforms.
But reform is just the beginning.  We need to build new foundations, fostering independent thought and a desire to keep learning.  Our students need to come away with more than just survival skills, and more than just what is required to complete the program.  We need to promote critical thinking and emotional intelligence.  We need to focus on building an education system that promotes different types of learning, different types of development, and different types of assessment.  We have an opportunity and an obligation to prepare our children for the real world, for dealing with others in practical, project-based environments.  It’s about working together and building character – being compassionate, empathetic, and civil as a means to a greater end.
As technology changes, so do students.  So should classrooms, and so should our methods of teaching.  In a few short years, connectivity has gone from a technological novelty to a daily necessity.  It’s how our culture communicates, and our children are at the forefront of its use.  Understanding those tools – and how to integrate them into learning – is an integral step in defining our future.
My pledge is to the process; as long as I have the resources at my disposal, I will seek to raise the bar for future generations of students of all ages.
I am dedicating the majority of my wealth to improving education.  It is the key to the survival of the human race.  We have to plan for our collective future – and the first step begins with the social, emotional, and intellectual tools we provide to our children.  As humans, our greatest tool for survival is our ability to think and to adapt – as educators, storytellers, and communicators our responsibility is to continue to do so.

George Lucas

К обсуждению этой тенденции, возможных ее плюсах и минусах для общества я, может быть, вернусь со временем, - посмотрим, как дело пойдет, что из этого выходить будет. Пока же в связи со всем вышесказанным у меня только один вопрос: интересно, сколько времени займет, когда в этом списке (или другом подобном) появятся фамилии наших многочисленных миллиардеров и мультимиллионеров? Ведь наши филантропические традиции ничуть не уступят таковым американцев. Правда, еще одна тенденция. У нас всегда было принято, что благотворительность находилась как бы в тени, правая рука не должна была знать, что делает левая. Так вот сегодня, по-моему, эта практика сошла на нет. Ну что ж, пусть так. Зато теперь нам проще будет знать своих героев, если таковые появятся и смогут встать в один ряд с американскими первопроходцами.

Экономисты и моралисты

Это вводная статья Майкла Бластланда к циклу передач по истории экономической теории (я некоторое время назад давал на него ссылку). Очень полезная и своевременная.

What's the story with economics?

16 March 2011 

What's morality got to do with it? Economics = numbers, doesn't it? In his regular column, Michael Blastland looks for the real story of economics.

How do you feel about economics?

a. It's all about money, a gospel of the spreadsheet that feeds greed and selfishness. It's a tool of the powerful. It even dares put a price on life.

b. It loves you no less if you're generous. It's honest in facing hard choices - like who to save and who not in healthcare. It has a moral commitment to freedom and studies poverty every bit as much as wealth.

c. It's a science, stupid. Cut the morality tosh.

Economics is a subject that polarises like few others. To some, it's an immoral calculating machine.

To others, it's an amoral - not immoral, but amoral - science, descriptive pure and simple.

To still more, it has a positively moral commitment to freedom by trying to increase people's choices.

Continue reading the main story

What's puzzling is that morality so often comes thumping into it - when the subject has been taught for generations as if morality was someone else's job. 

The economic historian Roger Backhouse says there was an historic split from "normative economics" - what we should do - to "positive economics" - the description of what we do in fact.

Some seem to blame this approach for the crash, implying that it somehow separated economic ideas from what people really are. Off goes the money into some virtual world that's nothing to do with me, back comes profit. So goes the parody.

An interesting question is whether this intellectual divorce might change in the light of the global economic mess of the last few years, in which much of the anger has been righteous. At least one leading economist, John Kay, thinks we should go back to talking about political economy, instead of economics, to show that moral values are still inescapably in there (Выделено мною).

Weasel words
A few years ago, it seemed money needed no excuse. Now greed seems evil again. Well, to some it does, as they rail against bankers or corruption. To others the pursuit of self-interest is still the surest way to prosperity for all. What's more, they argue, it's also the most moral.

Because for everyone who sees self-interest, another will see self-reliance, a virtue. Some want higher tax for the common good; others see tax as theft or waste. "The common good?" Weasel words for dependency, they say.

And that's the problem with morality in economics. It makes the dry economic calculus for rational, utility-maximizing individuals a good deal more elusive. "Good" and "bad" sure complicate the sums.

But here's what's odd about those sums. With the exception of John Kay, who is prepared to consider the possibility that morality might cost, I've seldom met anyone who doesn't think their morality pays off.

If you think government should get off our backs and encourage self-reliance - for moral reasons of course - you probably think cutting it will be good for the economy too.

If you think the government should help people more, you probably also think with uncanny conformity that this would be good for economic growth.

Whatever our morality, it's efficient. Funny that.

Does it suggest that inside every economic rationale there's a moraliser trying to get out? Or that behind every moral belief there lurks self-interest?

But that's only one perspective on economics. We left hanging some of the others.

Over to you
Maybe economics is not really moral at all. Maybe it's mechanical, the study of a great sorting machine. Or maybe it's neither, the economy being more like a great animal, the sum of the wills and instincts of millions of capricious individuals, like you and me.

These three perspectives are how we tell the story of economics in a new BBC Radio 4 series.

The point is that there's not just one story of economics, which feels as if it means more separate things to more people than perhaps any other subject I know. The standard definition - the study of the allocation of scarce resources - scarcely scratches the surface. So what does it mean to you?

Источник: сайт BBC
 

Невиноватые мы!

Mark Thoma своей статьей в The Fiscal Times, видимо, решил оправдаться за всю экономическую профессию и свалить вину на политиков, которые не слушали советов "правильных" экономистов и, наоборот, делали все, как им велели "плохие". А так, оказывается, у экономистов нет и не должно быть повода для беспокойства. Сложно сказать, насколько такая точка зрения соответствует действительности, но раз уж мы нередко позволяем критические высказывания в адрес экономистов, то для пущей объективности, считаю, будет полезно предложить читателям противоположную точку зрения.

М-р Thoma предусмотрительно употребил в заголовке слово "some", а, может быть, следовало сказать "all"? В остальном без комментариев.

Bubbles and Bailouts: Why Some Economists Failed

By MARK THOMA, The Fiscal Times

July 17, 2012

Economists have been criticized for their performance during the financial crisis, rightly at times, but not all of the criticism has been fair.

It's true that macroeconomists, as a group, did not see the signs of the disaster that was about to hit the economy. There were a few lonely voices who warned that a dangerous bubble was building in the housing market, but they were mostly ignored. And even after the economy’s troubles became evident, it took macroeconomists longer than it should have to correctly diagnose the problem as a balance sheet recession.

But once macroeconomists understood the nature of the difficulties we were experiencing, policies to effectively battle this type of recession were proposed. Unfortunately, the proposals were mostly ignored.

The banks got plenty of attention from both monetary and fiscal policymakers, but efforts to replace the lost demand hurting businesses, to help households repair their balance sheets, to create jobs for the unemployed, and to help state and local governments avoid cutbacks forced by balanced budget requirements fell far short of what was needed.

But I don't think this failure can be blamed on economists. There was no shortage of effort from many of us to get policies like these enacted. The question is why nobody listened.

Деньги - самая пагубная привычка человечества

Александр Шиляев 

На протяжении нескольких тысячелетий люди уже столько наговорили и написали о деньгах, что делается совершенно непонятным, зачем они продолжают это делать, причем, с таким завидным и неослабевающим упорством. Тем более, кажется, и сказать-то ничего нового уже нельзя, все сказано. Неблагодарная задача, но попробуем предложить одну догадку.

Одна поговорка утверждает, что человек ко всему привыкает, другая говорит о еще одном свойстве человеческой природы -- о быстром привыкании к хорошему. Но, наверное, ни одни привычки не привязываются к человеку так прочно и неотвязно, как вредные. Пристрастие к курению, алкоголю, наркотикам, азартным играм, порнографии, теперь, говорят, еще и к Twitter с Facebook приводит к привыканию и часто становится пагубной привычкой, вызывает заболевания (см., как курение может ускорить снижение когнитивных способностей у мужчин). У всех таких привычек есть одно общее свойство: они ослабляют волю человека, заставляют его терять контроль над собой, подвергать себя и других опасности в попытках в очередной раз удовлетворить свои потребности. К счастью, далеко не все подвержены им, с некоторыми же современная наука вполне успешно научилась справляться.

Почти две с половиной тысячи лет прошло с тех пор,
как люди  отлили первые на Земле металлические монеты.
С тех пор они не расстаются с ними ни на миг.

Но есть одна неотвязная привычка, которой в той или иной мере страдает все человечество. Речь идет о деньгах. Ради обладания ими люди пускаются на любые ухищрения, совершают самые мерзкие поступки, не жалеют никаких сил и средств, только бы привычка к стяжательству, накопительству, безудержному потреблению никогда не покидала их. С тех пор, как деньги появились на этот свет, человек только и делает, что упражняется в придумывании законных способов нетрудового обогащения. Современные способы достигли такого уровня изощренности, что уже сами их изобретатели, кажется, плохо понимают, как они работают. Но, черт побери, они работают! И еще как! Это тот случай, в котором Остап Бендер мог с полным основанием воскликнуть: "Сбылись мечты идиота". (Почитайте этот материал здесь и посмотрите фильм "Inside Job".) И если для кого-то деньги все еще лишь средство, то для многих и часто деньги становятся конечной целью. А мера пагубности чрезмерной любви к ним определяется мерой их распространенности и повсеместности использования. Действительно, какая другая вредная привычка может похвастаться таким запасом потенциальных рекрутов и мобилизационной мощью? Некоторым своим пристрастиям люди находят оправдания и извинения, чтобы как-то примириться с совестью и здравым смыслом. Большая часть из них откровенно порицается обществом. Некоторые законодательно запрещены. Но в отношении денег люди разработали целые теории, которые поощряют стяжание и стремление к обладанию все большими и большими суммами и ресурсами.

Протестантская этика рассматривает состоятельных людей как отмеченных Богом, т.е. тех счастливчиков, которым дано благоволение свыше. Человека, который будет противиться проявлению в нем такого дара, вполне могут обвинить в гордыне. Экономисты же вообще на полном серьезе ввели в свой обиход понятие рациональности, которой наделили каждого индивида. Согласно этому представлению всеми помыслами и действиями рациональный (т.е. с точки зрения экономистов еще и единственно нормальный) индивид устремлен к получению максимальной полезности от потребления благ. Но сегодня потребление невозможно без денег. Значит, другими словами, рациональный индивид сможет только тогда обеспечить максимизацию своей функции полезности, когда у него будет как можно больше денег. Именно так и только так он и должен поступать, именно этим и только этим принципом он и должен руководствоваться в повседневной своей деятельности, в каждый миг и час своей жизни. И если, обсуждая цели отдельного индивида, экономисты как-то еще пытались заигрывать с категориями из области нравственных чувств, то про цель коммерческого предприятия они сказали коротко, однозначно и ясно: цель любого коммерческого предприятия заключается в получении как можно большей совокупной прибыли. Period.

Сегодня к людям постепенно приходит понимание того, что идея человеческого рационализма оказывается очень скудной по своей сути на фоне той логики и той целесообразности, по законам которой развивается жизнь и, как это ни прозвучит парадоксально, общество, которому человек настойчиво пытался предписывать (и продолжает это делать) собственные законы. Попытки всем достижениям человечества ставить в соответствие определенное значение в денежном выражении доказали свою ограниченность. Но все эти мысли и разговоры пока еще, скорее, из области фантастики, чем даже какой-то лабораторно-экспериментальной реальности.

Итак, бесспорно, деньги нужны, совсем без них в наше время, пожалуй, уже никто не сможет обойтись (в отличие от наркотиков, азартных игр, курения (а вот некоторые факты о курении среди взрослых в США)). Но отношение некоторых людей к деньгам очень напоминает их отношение к прочим предметам пагубных привычек, - одни относятся к ним спокойно, другие думают о них днем и ночью. И это наводит на мысль, что деньги все-таки больше из категории зла, чем добра. Иудеи, которые сознательно обставили свою жизнь таким бесчисленным (это со стороны так кажется, на самом деле, вполне даже конкретным) и достаточно жестким, если не сказать жестоким, набором правил, ограничений и регламентов, в том числе и касательно использования денег и отношения к ним и с ними, и те, кажется, махнули рукой на соплеменников, которые выказывают к деньгам чрезмерное влечение: "Есть люди — рабы своих неутолимых страстей, а есть такие, которым достаточно минимума для удовлетворения своих потребностей. Есть люди, о которых царь Шломо сказал: «Любящий деньги — никогда не насытится деньгами» (Когелет, 5:9), и есть люди, вполне довольные тем, что имеют" (это строки из "Кицур Шулхан Арух" (Краткого свода законов еврейского образа жизни) Шломо Ганцфрида).

Представьте себе общество, сплошь состоящее из наркоманов или алкоголиков? А из людей, которые готовы на все ради денег? Трудно представить. Думаю, произведение, в котором бы делалась попытка пофантазировать на эту тему, легко стало бы бестселлером из серии "апокалипсисов". В реальной жизни до апокалипсиса еще не дошло, но серьезные проблемы из-за "денег" у общества уже возникли. Вот и Paul Krugman, будучи поставленным перед выбором между деньгами и моралью, склонен винить деньги во многих бедах, постигших современное общество (он говорит об американском, но, если бы об этом не было сказано явно, думаю, многие и из других стран могли с полным основанием подумать, что он говорит о них).

Кто-то скажет, что если без денег невозможно, значит, они приносят пользу. Но и наркотики (многие, кстати, природного происхождения) для кого-то могут оказаться лекарством, и от употребления населением табака и алкоголя много людей и государство в целом извлекают пользу, значит, и это не зло? Поэтому, полагаю, важно не самое наличие или отсутствие чего-то в природе, а способы использования этих вещей и технологий и отношение к ним. Что касается денег, то они далеко не всегда играли в жизни такую роль, как сейчас. Более того, одно время человечество без них прекрасно обходилось (как, собственно, и без табака, алкоголя, порнографии и прочих рукотворных вещей) и оказалось способным не дать погибнуть всему роду и обеспечить развитие цивилизации. Все это вполне объяснимо, но, к сожалению (продолжу и тут "наезд" на экономистов), ответы надо искать не в работах экономистов, по крайней мере, не у позднейших. Своим предвзятым и излишне высокомерным отношением представителей данной науки к коллегам из всех прочих отраслей (науки же) они, должно быть, сами того не желая, навесили на себя такие шоры, которые серьезно ограничивали им обзор пути, лежащего впереди, не то что позволяли бы оглянуться по сторонам или взглянуть на путь уже пройденный. Но благодаря своему влиянию на политиков им удалось-таки завести нас всех, как сегодня вполне обоснованно кажется, не совсем туда, куда хотелось бы идти и прийти. (Не буду здесь углубляться в тему о том, как и кем готовилась почва для этого путешествия.)

К счастью, как и в случае с наркотиками, алкоголизмом, азартными играми и прочими сопровождающими нас по жизни бедами, есть люди, которые вполне успешны в деле противостояния соблазнам, которые сулят деньги. И в случае с деньгами, как и в случае с другими вредными привычками, таких людей большинство, что позволяет сделать предположение, что их поведение - это и есть норма. Значит, в ряде случаев человек, демонстрирующий такое отклонение от нормы, и если такое отклонение не запущенная патология, может быть к норме возвращен. Надо только определиться, с какого момента норма уже не может считаться нормой, и какие средства для этой терапии окажутся наиболее подходящими. Возможно стоит подумать о том, что делать с людьми, демонстрирующими излишнюю зависимость от денег (тягу к ним) и занимающими ответственные посты в бизнесе и в политике. Есть основания думать, что доведись нам научиться распознавать таких людей заранее и предотвращать их возможное искушение, многих запущенных случаев, которые приходится порой расхлебывать в различных жизненных ситуациях, удалось бы избежать. В конце концов, почему нет, если уже школьников начинают на наркотики тестировать? Профилактика всегда дешевле.

Я сказал "дешевле"? Что ты будешь делать, и тут без денег не обошлось!

Вот еще несколько ссылок "для домашнего чтения" (и смотрения) на тему "деньги":
1. Фильм BBC "The Love of Money", ссылка.
2. О самых первых монетах (на англ.), ссылка.
3. The Economics (вернее, Lancet) о сугубой пользе денег в деле предотвращения инфицирования молодых африканских девушек вирусом СПИД. Но на самом ли деле причина именно в самих деньгах? Ссылка.
4. Статья из серии "хотите верьте, хотите нет", ссылка.