четверг, 23 мая 2013 г.

Monopoly, def.2

Статья "Monopoly" Джорджа Стиглера (George Stigler) в The Concise Encyclopedia of Economics:

A monopoly is an enterprise that is the only seller of a good or service. In the absence of government intervention, a monopoly is free to set any price it chooses and will usually set the price that yields the largest possible profit. Just being a monopoly need not make an enterprise more profitable than other enterprises that face competition: the market may be so small that it barely supports one enterprise. But if the monopoly is in fact more profitable than competitive enterprises, economists expect that other entrepreneurs will enter the business to capture some of the higher returns. If enough rivals enter, their competition will drive prices down and eliminate monopoly power.

Before and during the period of the classical economics (roughly 1776 to 1850), most people believed that this process of monopolies being eroded by new competitors was pervasive. The only monopolies that could persist, they thought, were those that got the government to exclude rivals. This belief was well expressed in an excellent article on monopoly in the Penny Cyclopedia (1839; volume 15, page 741):
It seems then that the word monopoly was never used in English law, except when there was a royal grant authorizing some one or more persons only to deal in or sell a certain commodity or article. If a number of individuals were to unite for the purpose of producing any particular article or commodity, and if they should succeed in selling such article very extensively, and almost solely, such individuals in popular language would be said to have a monopoly. Now, as these individuals have no advantage given them by the law over other persons, it is clear they can only sell more of their commodity than other persons by producing the commodity cheaper and better.
Even today, most important enduring monopolies or near monopolies in the United States rest upon government policies. The government's support is responsible for fixing agricultural prices above competitive levels, for the exclusive ownership of cable television operating systems in any market, for the limit of two cellular telephone services in each market, for the exclusive franchises of public utilities and radio and TV channels, for the single postal service—the list goes on and on. Monopolies that exist independent of government support are likely to be due to smallness of markets (the only druggist in town) or to rest upon temporary leadership in innovation (the Aluminum Company of America until World War II).

Why do economists object to monopoly? The purely "economic" argument against monopoly is very different from what noneconomists might expect. Successful monopolists earn extralarge profits by raising prices above what they would be with competition, so that customers pay more and the monopolists (and perhaps their employees) gain. It may seem strange, but economists see no reason to criticize monopolies simply because they transfer wealth from customers to monopoly producers. That is because economists have no way of knowing who is the more worthy of the two parties—the producer or the customer. Of course, people (including economists) may object to the wealth transfer on other grounds, including moral ones. But the transfer itself does not present an "economic" problem.

Rather, the purely "economic" case against monopoly is that it reduces aggregate economic welfare (as opposed to simply making some people worse off and others better off by an equal amount). When the monopolist raises prices above the competitive level in order to reap his monopoly profits, customers buy less of the product, less is produced, and society as a whole is worse off. In short, monopoly reduces society's income. The following is a simplified example.

Consider the case of a monopolist who produces his product at a fixed cost (where "cost" includes a competitive rate of return on his investment) of $5 per unit. The cost is $5 no matter how many units the monopolist makes. The number of units he sells, however, depends on the price he charges. The number of units he sells at a given price depends on the following "demand" schedule:

Price / Quantity Demanded (units per year)
$7 / 200
$6 / 300
$5 / 420

The monopolist is best off when he limits production to 200 units, which he sells for $7 each. He then earns monopoly profits (what economists call "economic rent") of $2 per unit ($7 minus his $5 cost, which, again, includes a competitive rate of return on investment) times 200, or $400 a year. If he makes and sells 300 units at $6 each, he earns a monopoly profit of only $300 ($1 per unit times 300 units). If he makes and sells 420 units at $5 each, he earns no monopoly profit—just a fair return on the capital invested in the business. Thus, the monopolist is $400 richer because of his monopoly position at the $7 price.

Society, however, is worse off.

Customers would be delighted to buy 220 more units if the price were $5: the demand schedule tells us they value the extra 220 units at prices that do not fall to $5 until they have 420 units. Let us assume these additional 220 units have an average value of $6 for consumers. These additional 220 units would cost only $5 each, so the consumer would gain 220 × $1 of satisfactionif the competitive price of $5 were set. Because the monopolist would cover his costs of producing the extra 220 units, he would lose nothing. Producing the extra 220 units, therefore, would benefit society to the tune of $220. But the monopolist chooses not to produce the extra 220 units because to sell them at $5 a piece he would have to cut the price on the other 200 units from $7 to $5. The monopolist would lose $400 (200 units times the $2 per unit reduction in price), but consumers would gain the same $400. In other words, selling at a competitive price would transfer $400 from the monopolist to consumers and create an added $220 of value for society.

The desire of economists to have the state combat or control monopolies has undergone a long cycle. As late as 1890, when the Sherman antitrust law was passed, most economists believed that the only antimonopoly policy needed was to restrain government's impulse to grant exclusive privileges, such as that given to the British East India Company to trade with India. They thought that other sources of market dominance, such as superior efficiency, should be allowed to operate freely, to the benefit of consumers, since consumers would ultimately be protected from excessive prices by potential or actual rivals.

Traditionally, monopoly was identified with a single seller, and competition with the existence of even a few rivals. But economists became much more favorable toward antitrust policies as their view of monopoly and competition changed. With the development of the concept of perfect competition, which requires a vast number of rivals making the identical commodity, many industries became classified as oligopolies (i.e., ones with just a few sellers). And oligopolies, economists believed, surely often had market power—the power to control prices, alone or in collusion.

More recently, and at the risk of being called fickle, many economists (I among them) have lost both our enthusiasm for antitrust policy and much of our fear of oligopolies. The declining support for antitrust policy has been due to theoften objectionable uses to which that policy has been put. The Robinson-Patman Act, ostensibly designed to prevent price discrimination (that is, companies charging different prices to different buyers for the same good) has often been used to limit rivalry instead of increase it. Antitrust laws have prevented many useful mergers, especially vertical ones. (A vertical merger is one in which company A buys another company that supplies A's inputs or sells A's output.) A favorite tool of legal buccaneers is the private antitrust suit in which successful plaintiffs are awarded triple damages.

How dangerous are monopolies and oligopolies? How much can they reap in excessive profits? Several kinds of evidence suggest that monopolies and small-number oligopolies have limited power to earn much more than competitive rates of return on capital. A large number of studies have compared the rate of return on investment with the degree to which industries are concentrated (measured by share of the industry sales made by, say, the four largest firms). The relationship between profitability and concentration is almost invariably loose: less than 25 percent of the variation in profit rates across industries can be attributed to concentration.

A more specific illustration of the effect that the number of rivals has on price was given in a study by Reuben Kessel of the underwriting of state and local government bonds. Syndicates of investment bankers bid for the right to sell an issue of bonds by, say, the state of California. The successful bidder might bid 98.5 (or $985 for a $1,000 bond) and, in turn, seek to sell the issue to investors at 100 ($1,000 for a $1,000 bond). In this case the underwriter "spread" would be 1.5 (or $15 per $1,000 bond).

In a study of thousands of bond issues, after correcting for size and safety and other characteristics of each issue, Kessel found the pattern of underwriter spreads to be as follows:

No. of Bidders | Underwriter Spread
1 | $15.74
2 | $12.64
3 | $12.36
6 | $10.71
10 | $10.23

For twenty or more bidders, which is, effectively, perfect competition, the spread was ten dollars. Merely increasing the number of bidders from one to two was sufficient to halve the excess spread over what it would be at the ten-dollar competitive level. Thus, even a small number of rivals may bring prices down close to the competitive level. Kessel's results, more than any other single study, convinced me that competition is a tough weed, not a delicate flower.

If a society wishes to control monopoly—at least those monopolies that were not created by its own government—it has three broad options. The first is an antitrust policy of the American variety; the second is public regulation; and the third is public ownership and operation. Like monopoly, none of these is ideal.

Antitrust policy is expensive to enforce: the Antitrust Division of the Department of Justice had a budget of $54 million in 1991, and the Federal Trade Commission budget was $74 million. The defendants (who also face hundreds of private antitrust cases each year) probably spend ten or twenty times as much. Moreover, antitrust is slow moving. It takes years before a monopoly practice is identified, and more years to reach a decision; the antitrust case that led to the breakup of the American Telephone and Telegraph Company began in 1974 and was still under judicial administration in 1991.

Public regulation has been the preferred choice in America, beginning with the creation of the Interstate Commerce Commission in 1887 and extending down to municipal regulation of taxicabs and ice companies. Yet most public regulation has the effect of reducing or eliminating competition rather than eliminating monopoly. The limited competition—and resulting higher profits for owners of taxis—is the reasonthat New York City taxi medallions sold for more than $150,000 in 1991 (at one point in the seventies, a taxi medallion was worth more than a seat on the New York Stock Exchange). Moreover, regulation of "natural monopolies" (industries, usually utilities, in which the market can support only one firm at the most efficient
size of operation) has mitigated some monopoly power but usually introduces serious inefficiencies in the design and operation of such utilities.

A famous theorem in economics states that a competitive enterprise economy will produce the largest possible income from a given stock of resources. No real economy meets the exact conditions of the theorem, and all real economies will fall short of the ideal economy—a difference called "market failure." In my view, however, the degree of "market failure" for the American economy is much smaller than the "political failure" arising from the imperfections of economic policies found in real political systems. The merits of laissez-faire rest less upon its famous theoretical foundations than upon its advantages over the actual performance of rival forms of economic organization.
-----

Natural monopoly

The main kind of monopoly that is both persistent and not caused by the government is what economists call a "natural" monopoly. A natural monopoly comes about due to economies of scale—that is, due to unit costs that fall as a firm's production increases. When economies of scale are extensive relative to the size of the market, one firm can produce the industry's whole output at a lower unit cost than two or more firms could. The reason is that multiple firms cannot fully exploit these economies of scale. Many economists believe that the distribution of electric power (but not the production of it) is an example of a natural monopoly. The economies of scale exist because another firm that entered would need to duplicate existing power lines, whereas if only one firm existed, this duplication would not be necessary. And one firm that serves everyone would have a lower cost per customer than two or more firms.

Whether, and how, government should regulate monopoly is controversial among economists. Most favor regulation to prevent the natural monopoly from charging a monopoly price. Other economists want no regulation because they believe that even natural monopolies must face some competition (electric utilities must compete with home generation of wind power, for example, and industrial customers can sometimes produce their own power or buy it elsewhere), and they want the natural monopoly to have a strong incentive to cut costs. Besides regulating price, governments usually prevent competing firms from entering an industry that is thought to be a natural monopoly. A firm that wants to compete with the local utility, for example, cannot legally do so. Economists tend to oppose regulating entry. The reason is as follows: If the industry really is a natural monopoly, then preventing new competitors from entering is unnecessary because no competitor would want to enter anyway. If, on the other hand, the industry is not a natural monopoly, then preventing competition is undesirable. Either way, preventing entry does not make sense.

вторник, 21 мая 2013 г.

Черно-белая Россия

Александр Шиляев

Нечестному бизнесу (и гражданам) в России живется легче и лучше, чем честному. И все благодаря тому, что неэффективное государство своими действиями и/или бездействиями поощряет их к такому поведению. Не будучи способным собрать налоги и проконтролировать, чтобы все их платили, государство создало такую систему, при которой нагрузка наполнения бюджета и различных фондов ложится на законопослушных и ответственных работников и работодателей, потому что социальные функции государству перед гражданами все равно выполнять приходится, тем более, эти граждане постоянно готовы предъявлять новые и новые требования к государству по финансовой части. В таком случае, чтобы не было всяких народных волнений и чтобы государству хоть как-то выполнять свои функции, некоторая минимальная сумма должна собираться по-любому. И если такая сумма худо-бедно, с минимумом усилий собирается с тех, кто платит, то у государства у самого уже пропадают стимулы что-либо менять в такой системе. Вот так она и приходит в равновесие: те, кто платит, платят и за себя, и за того парня, и за бабушку того парня, и за дедушку, а те, кто не платит, не платят ни за кого и даже отчасти за самих себя.

Почитайте вот эту статью в NYT про опыт разных стран в построении своих пенсионных систем и сравните нагрузку, которую несет бизнес на эти нужды там и в России. А потом прикиньте, много ли существующий порядок добавляет конкурентоспособности нашему бизнесу на международных рынках и, тем более, честному бизнесу внутри страны по сравнению с теми, кто никак не хочет выходить из тени и только потому, что никому до них дела нет. Даже государству. (Кстати, очень странно, но, учитывая российский менталитет, все же объяснимо: законопослушный бизнес, который вынужденно сосуществует и пытается конкурировать с неплательщиками, к последним относится более чем терпимо; об уровне сознательности рядовых граждан говорить уже не приходится.)

P.S. И ладно бы в правительстве не знали ситуацию, но ведь знают. Ольга Голодец говорит, что если бы все платили налоги, уровень пенсий был бы в 1,5 раза выше существующего. А если поставить вопрос по-другому: если бы все платили налоги и пенсии оставить на нынешнем уровне, то на сколько можно было бы сократить бремя страховых взносов (налогов) для бизнеса, и как бы это сказалось на бизнесе и экономике в целом с прицелом на будущее?

P.P.S. Что и требовалось доказать (ссылка):
Глава "Деловой России" Александр Галушка обозначил три основных проблемы, решения которых предприниматели ждут от главы государства. "42% ВВП - объем теневой экономики в России. Десятки миллионов человек в тени, - сообщил он и предложил перераспределить налоговую нагрузку. - Налоговый маневр состоит в том, чтобы внимательно посмотреть на структуру налоговой нагрузки и не механически снижать налоги, а понизить одни, повысить другие, что позволит выполнять соцобязательства и остаться рентабельными".
Как в воду глядел.

понедельник, 20 мая 2013 г.

Возможно, что уже совсем скоро экономике будут учить по-новому

WEA продолжает развивать наступление на существующую практику преподавания экономической теории. Некоторое время назад был создан блог, посвященный этой теме. Теперь всем желающим и заинтересованным предлагается бесплатно поучаствовать в конференции The economics curriculum: towards a radical reformation.


14 статей готовы для обсуждения. Читайте, комментируйте, предлагайте способы усовершенствования преподавания экономических наук, которых по вашему мнению данному процессу не хватает, предлагайте собственные статьи оргкомитету. (Кликните на картинку, и вы попадете на сайт конференции.)

P.S. А тем временем вот чем пытаются усыпить нашу бдительность и на что отвлечь наше внимание "мейнстрималы"... Нет, на самом деле, Robert Shiller из тех экономистов, которых всегда и интересно, и полезно послушать. Так что рассматривайте эту ссылку, скорее, как бонус.

среда, 15 мая 2013 г.

Век живи, век учись

Александр Шиляев

Вот здесь мы давали ссылку на перечень наиболее активных и популярных блогеров, пишущих на тему управления личными финансами. Теперь появился повод продолжить тему. Inc.com опубликовал перечень Top 10 Personal Finance Books of All Time. Вот с такой вот присказкой:
These ten books have ten different (and powerful) approaches to accumulating personal wealth.
Возможно, что если вы осилите эти книжки или часть из них, то сами сможете завести блог и учить других жить. Вот, правда, насчет собственного благополучия ничего сказать не могу, тут никто никаких гарантий не дает (сапожник без сапог -- дело привычное), так что может и дальше придется перебиваться с хлеба на воду.

Иными словами, речь идет о полезности подобного чтива. Для нашего читателя уж подавно. Большей части нашего населения все эти опции просто недоступны. Разглядывать эти книжки через призму нашей действительности примерно то же самое, что сравнивать меню общепитовской столовки с меню "звездного от Мишлен" ресторана. В общем, право, дело неблагодарное.

Еще одна аксиома финансовых рынков: чем вы беднее, тем меньше возможностей для заработка, сбережений, трат у вас существует. И когда говорят, что деньги делают деньги -- это сущая правда. Поэтому, можно сказать, что на фоне среднестатистического американца, немца, японца или другого гражданина другой совсем не бедной страны среднестатистический россиянин в плане возможностей приращения и сохранения своих сбережений имеет настолько бледный вид, что почти что не виден. Вот и получается, что практически никаких других вариантов, кроме как пахать день и ночь, для российского гражданина пока не существует. (Если вы что-то слышали про попытки соорудить в Москве очередной международный финансовый центр, то забудьте -- этот праздник пойдет по другой улице.)

И вообще, я надеюсь, вы и сами понимаете, что никому нет никакого дела до вашего благосостояния. В том смысле, чтобы день и ночь думать за вас о том, как его сберечь и приумножить (еще ссылка в тему).

Внимательный читатель скажет: "А с чего весь кипиш, и статья, и книги все эти вовсе не для нас написаны, чего подметки рвать, аффтар?" Именно так. Но кто сказал, что вынося в заголовок известную пословицу, я имел в виду именно финансовую науку? Если алчущие быстрого обогащения не хотят постигать премудрости финансовых теорий, то пусть хотя бы поучатся не наступать каждый раз на одни и те же грабли, пусть поучатся хоть как-то осознанно противостоять многочисленному жулью (и в кавычках и без), окружающему плотным кольцом доверчивых граждан-обывателей. Наши граждане за время постигших нас перемен получили, кажется, уже хорошую школу, когда их завлекали всякими "заморскими" возможностями быстрого обогащения. Но вопреки обещаниям благосостояние всего народа не росло небывалыми темпами. Только исключительно отдельных чрезмерно "предприимчивых" мошенников и мошенничков.

Одна беда со всем этим чтивом и новациями -- жулики читают все эти книги и блоги куда более охотно, чем обыватели. И не устают предлагать своим потенциальным жертвам все новые и новые способы. Как правило, все эти способы уже придуманы за них, описаны и опробованы (затем и читают, чтоб вникнуть). (Вопреки расхожему мнению о гениальности наших жуликов, смею заверить, что слухи эти сильно преувеличены.) И жертвы эти ведутся снова и снова, наивно полагая, что теперь все будет по-честному, без обмана, теперь-то их уже на мякине не проведешь. И в очередной раз ошибаются, и опять расстаются со своими кровными безвозвратно.

Поэтому я все же настоятельно рекомендую читать такие книги. Пусть даже на английском, пусть даже они не про нашу жизнь написаны. А потом вспоминать то, что написано здесь выше -- этого даже в таких книжках не пишут. А потом уже думать: кому верить, что делать и как быть.

P.S. Вот еще небольшой кусочек текста для раздумий. А подумать предлагаю вот над чем. Как вы думаете, что можно ожидать от нашей молодой и на коленке сделанной финансовой системы да и экономики вообще, если из США (да и из других стран) все чаще раздаются стоны и крики о том, как у них там все плохо и несовершенно? Кто же в такой ситуации о ближнем думать станет, когда самому не до жиру, быть бы живу?

P.P.S. И если уж всякое лыко в строку, то вот небольшая статья в "РГ" о болезнях российского финансового рынка.

воскресенье, 12 мая 2013 г.

Просчитались-прослезились

При такой имеющей дефекты системе, формирующей понимание о бедности в мире, заявления об успехах и неудачах, практически не имеют никакого значения. Нам срочно необходим улучшенный индекс бедности, который будет учитывать, а не игнорировать три основные проблемы, искажающие совокупную оценку.
Статья ооновского чиновника Jomo Kwame Sundaram о недостатках методологии подсчета числа бедных в мире. И ведь опять экономисты виноваты (см. предыдущий сегод. пост об экономистах). И, скорее всего, масса подобных сюрпризов еще впереди.

UPD., 26/05/13: Почти что в тему (все-таки немножко о другом) статья Билла Гейтса на Project Syndicate.

Экономисты-алхимики

There is one other thing that the public should know about economists: It is cleverness, not wisdom, that advances academic economists’ careers. Professors at the top universities distinguish themselves today not by being right about the real world, but by devising imaginative theoretical twists or developing novel evidence. If these skills also render them perceptive observers of real societies and provide them with sound judgment, it is hardly by design.
Dani Rodrik о пользе (или бесполезности) экономистов. Немного скомканно, но небезосновательно. В целом ничего страшного, наверное, каждая наука в свое время была в таком положении (вспомните алхимию, первых географов и астрономов), но тем, кто полагается на работы и советы экономистов в своей деятельности, от этого, конечно, ничуть не легче. И всем нам вместе с ними.

P.S. См. также здесь.

воскресенье, 5 мая 2013 г.

Нестраховой случай

Американцы опять как мураши неутомимо трудятся над надуванием очередного пузыря. На сей раз в страховой сфере (опять финансовый сектор, бол...