среда, 28 марта 2012 г.

О том, как пациенты оплачивают лень и жадность фармацевтов

Александр Шиляев

Вы когда-нибудь задавали себе вопрос: Почему я должен платить за лекарство, которое не помогает? А вот Сэмюэл Уэксэл (Samuel Waksal), основатель и исполнительный директор биотехнологической компании Kadmon Corporation, занимающейся разработкой лекарственных средств, задал и даже ответил не него. Это очень невыгодно для отрасли, системы здравоохранения и экономики в целом, когда пациенты и страховые компании платят за лекарства, которые, будучи действенными в одних случаях, оказываются бесполезными в других. Поэтому было бы правильнее, если бы пациенты платили только в тех случаях, когда терапия оказалась действенной.

Если очень кратко, то в этом и состоит суть предлагаемой м-ром Уэксэлом модели "pay-for-response", которая должна по его мнению изменить ландшафт и стимулы в отрасли, которая поглощает сейчас 2,6 трлн. дол. в год (речь идет о системе здравоохранения США). Конечно, в одночасье такую систему внедрить будет нельзя, потребуется большая работа со стороны регулятора (FDA) по выработке ясных критериев, свидетельствующих о том, что улучшения наступили вследствие применения того или иного препарата (как вы понимаете, речь, в первую очередь, не о насморке и не о каплях в нос), но в выигрыше окажутся все:
Not only would this save money, but it would also push drug companies to figure out why certain patients don’t respond to treatment and what to do about it, and researchers to aggressively study genetic variation in disease before beginning larger studies. It would also encourage testing with multiple drugs, approved and experimental, to target just the right pathways of disease in each and every population. Biotechnology companies like mine could stand to profit from this change, but the overall gains to the health care system would be far larger.
Действительно, со стимулами в мире инноваций и высоких технологий далеко не все в порядке. Мы уже писали, что крупные фармацевтические компании практически прекратили разработки новых антибиотиков. Теоретически с бактериями можно бороться и другими способами, например, с помощью бактериофагов, продолжаются разработки антибактериальных вакцин, но эти и другие способы еще не вышли в серию, а угроза существует уже сегодня. Считается, что внедрение новых технологий повышает производительность, что подразумевает возможность более эффективного использования требуемых ресурсов, следовательно, увеличение объемов производства и снижение цен на продукцию. Но в фармацевтике так почему-то не получается. Несмотря на применение самых передовых технологий в их производстве - от компьютерного моделирования до новейших методов синтеза и очистки - лекарства не становятся дешевле. Скорее, наоборот. С другой стороны, и правда, современные препараты становятся более избирательными, более "тонко настроенными", становятся более дифференцированными, и за разнообразие приходится платить. Но, по словам Сэмюэла Уэксэла, в наши дни это, скорее, исключение, чем правило. Лидеры отрасли не горят желанием (и, видимо, потребностью) бросаться с головой в разработки. В результате в США расходы на медицину превышают расходы по другим статьям бюджета - на оборону и безопасность, на образование, на социальную поддержку и т.д. Также расходы на медицину в США больше, чем аналогичные расходы в любой другой стране мира.

Но транснациональные фармацевтические компании работают по всему миру, не только в США, поэтому заведенные порядки распространяются и на всех остальных людей, кто пользуется их продукцией и услугами, где бы они ни жили. Точка зрения Шумпетера-Гэлбрейта на рыночную структуру экономики и процесс инноваций отстаивает полезность олигополий, так как, по мнению ученых, только такая система благодаря своему потенциалу и экономической мощи, сосредоточенной в немногих руках, способна обеспечить непрерывность инноваций. Но в жизни все оказывается далеко не так однозначно. Помимо организации отрасли и имеющихся у ее компаний ресурсов важно еще и наличие или отсутствие у них должных стимулов. А в их создании значительная роль отводится государству. Более того, при существенном недогляде со стороны государства, излишне влиятельные игроки рынка могут направить свою фантазию совсем не в то русло. Нынешний кризис без всяких оговорок демонстрирует, как алчность может заглушить любые вопли остатков совести. Итак, хорошо, раз ничего нельзя поделать с конкуренцией в одночасье, то, может быть, регулятору удастся изменить стимулы, действующие в отрасли? Это, собственно, и предлагает сделать Сэмюэл Уэксэл.

Можно ли считать м-ра Уэксэла самоубийцей, человеком, который пилит сук, на котором сидит? Представляется, что нет. Предлагаемая модель если и изменит ситуацию, то только не в сторону удешевления лекарств (а кто сказал, что это цель?). Скорее всего, в результате ее применения препаратов станет больше, они станут более узконаправленными и дифференцированными и неизбежно более дорогими. Очевидно, что обед в "мишленовском" ресторане не может стоить столько же, сколько и обед в придорожной столовке. Так что фармацевты вряд ли обеднеют (и это тоже не должно быть целью). Но идея, что пациенты не будут платить за лекарства, которые окажутся бесполезными в их конкретных случаях, кажется привлекательной и справедливой.

В современной и экономической теории, и проводимой правительствами экономической политике тема стимулов - дитя без глаза. Не потому, что у него семь нянек, но, наоборот, потому что растет совершенно без присмотра. Тема стимулов в экономике тесно связана с другой темой - темой места и роли государства в экономике не только как регулятора, но и как предпринимателя и бизнесмена. Если создать необходимые стимулы для бизнеса вдруг не удастся или окажется излишне затратным, не стоит ли в таком случае государству самому взяться за финансирование и вывод на рынок (производство и распределение) необходимых продуктов и услуг? И еще одна очень важная тема стоит за этой, казалось бы, незаметной и для многих совершенно непривлекательной моделью. По мере того, как специализация и разделение труда идут дальше, не останавливаясь ни на минуту, как объем знаний и информации по каждому виду человеческой деятельности растут в невиданных и неслыханных прогрессиях, по мере того, как все чаще и чаще, по все менее значительным вопросам мы вынуждены прибегать к услугам т.н. профессионалов, будучи, порой, до самого последнего момента не в состоянии разобрать и понять, то ли нам предлагают, что нам нужно, мы вынужденно становимся их заложниками. Такая ситуация открывает совершенно новые горизонты и возможности для разного рода проходимцев, шарлатанов и просто не очень чистых на руку исполнителей. Если в истории человечества когда-то и была эра оппортунизма, то теперь она возвращается в новом качестве, приняв на вооружение все последние достижения человечества. И это серьезный повод, чтобы задуматься о том, на каком этапе и в каком случае следует платить продавцу, у которого в должностной инструкции остался только один пункт: получить с вас деньги во что бы то ни стало.

ADD-ON, 03/09/13: Вот в подтверждение небольшая статья о состоянии дел в фармацевтической отрасли с противораковыми препаратами. Недовольство оппортунистическим поведением крупнейших фармкомпаний растет, но, как справедливо замечено в статье, пока:
...however, Amgen should be able to continue charging handsomely for Kyprolis.

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Нестраховой случай

Американцы опять как мураши неутомимо трудятся над надуванием очередного пузыря. На сей раз в страховой сфере (опять финансовый сектор, бол...