Александр Шиляев
но не получать деньги
но не получать деньги
Пока регуляторы всего мира ломают голову над тем, как урезонить зарвавшихся финансистов и банкиров, представители другой отрасли все меньше и меньше хотят честно работать по мере того, как больше и больше денег они получают от своих клиентов и пациентов. Речь идет о фармацевтике и медицине вообще. Если кого-то интересует цена вопроса, то, например, в США расходы на здравоохранение превышают все остальные статьи бюджета и составляют примерно 2,6 трлн. долларов в год. Ни оборона, ни образование, ни одна другая отрасль не получают таких денег (на одни пилюли у американцев уходит ежегодно более 300 млрд. дол.). Сегодня (в США же) 7-8 из 10 самых высокооплачиваемых профессий - профессии, связанные с медициной. CEO и юристы давно уже смещены со своих позиций хирургами и анестезиологами. (Пока российские выпускники спят и видят себя в качестве чиновников, число их американских сверстников, желающих получить медицинское образование, за последние несколько лет удвоилось.) Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Поэтому продолжаем тему экономики и медицины.
Не успела до конца высохнуть краска на страницах одного "Ланцета" (см. предыдущую статью на тему беспринципной коммерциализации сферы здравоохранения и исследований в области медицины), как на этот раз Lancet Oncology (Vol. 13, Issue 5, May 2012) разразился статьей Chasing the greenback and the decline in scientific rigour. Под прицелом оказалась практика, а которой прибегают фармацевтические компании, не желающие ждать окончания всех этапов клинических испытаний новых препаратов, пытающиеся с помощью громких пресс-релизов оказать воздействие на регуляторов с целью скорейшего получения лицензии.
30 марта сего года компания Roche, решив не дожидаться результатов необходимых по протоколу этапов клинических испытаний, обнадеженная результатами первого этапа, выпустила пресс-релиз, в котором говорилось о сравнительных преимуществах их нового противоракового препарата (trastuzumab emtansine). Результатом стал рост цены на ценные бумаги компании. Однако помимо такого короткоживущего эффекта подобные акции имеют и другую цель. Поскольку мнение регулирующих органов может не совпадать с мнением компании о пригодности и готовности препарата к выводу на рынок, а окончательное решение неизбежно за регулятором, такие акции часто помогают привлечь внимание различных заинтересованных сторон, которые, не разобравшись в проблеме, так или иначе могут помочь побудить чиновников принять выгодное компании решение. Задача таких пресс-релизов состоит совсем не в том, чтобы дать возможность не специалистам составить более полное и квалифицированное представление о перспективах того или иного исследования или препарата, а заставить "заинтересованных лиц" начать действовать прежде, чем они вникнут в суть дела достаточно глубоко. Мотивы же компании понять нетрудно, если сложить вместе наличие конкурентов, ограниченные сроки действия патентной защиты и необходимость оправдать затраты на исследования и получить прибыль.
Безответственность подобного поведения выходит за рамки элементарной деловой этики и недобросовестной конкуренции, так как компания пытается обратить слабости людей против них же самих. По большому счету и в пределе такая политика нацелена на двойной обман - дать людям за их деньги и с их же согласия продукт, за действенность и безопасность которого компания не может поручиться. Кроме того, оглашение предварительных и, возможно, излишне оптимистичных результатов клинических испытаний может нарушить сам процесс сбора данных, дезориентировать людей, крайне нуждающихся в лечении, в выборе средств и методов лечения. Внушает надежду, что не все такие, и, может быть, механизм, предложенный Сэмюэлом Уэкселом немного охладит стяжательский раж излишне торопливых фармацевтов, так как будучи реализованным, он [механизм] сделает во многом бессмысленным вывод на рынок не испытанных вдоль и поперек препаратов. А такая практика, как отмечается в статье, становится все более распространенной.
Однако есть во всей этой истории скрытый и тревожный сигнал, который не позволяет поставить точку. В ней нет ничего неординарного и из ряда вон выходящего. Бизнес всегда прибегал и будет продолжать это делать к разного рода уловкам, позволяющим заработать побольше при возможности сделать поменьше. Иногда, чтобы этого добиться, приходится идти на нарушение закона. По мере того, как человечество накапливает все больше специфических знаний в конкретных областях, простому обывателю становится все труднее распознать, когда те или иные намерения продавца товаров (услуг) не несут в себе скрытого подтекста, не нацелены на одурачивание потребителя, введение в заблуждение и т.п. Но поскольку конкуренция во многих отраслях становится все более жесткой, а набор инструментов добросовестной конкуренции все более доступным, у бизнеса неизбежно усиливаются соблазны прибегнуть к запрещенному оружию. Шансы выиграть в таком противостоянии у одинокого потребителя примерно такие же, как у средневекового рыцаря в поединке с современным танком. Возможно в том числе и поэтому в последнее время все чаще слышны призывы бизнеса к социальной ответственности. Беда вся в том, что бизнес, как кот Васька в той поговорке - слушает да ест. Отсюда потребность в новых механизмах государственного и общественного контроля, способных эффективно сдерживать беспринципность бизнеса в погоне за прибылью любой ценой. Но будет лучше, если об этом мы поговорим отдельно в следующий раз.
Не успела до конца высохнуть краска на страницах одного "Ланцета" (см. предыдущую статью на тему беспринципной коммерциализации сферы здравоохранения и исследований в области медицины), как на этот раз Lancet Oncology (Vol. 13, Issue 5, May 2012) разразился статьей Chasing the greenback and the decline in scientific rigour. Под прицелом оказалась практика, а которой прибегают фармацевтические компании, не желающие ждать окончания всех этапов клинических испытаний новых препаратов, пытающиеся с помощью громких пресс-релизов оказать воздействие на регуляторов с целью скорейшего получения лицензии.
30 марта сего года компания Roche, решив не дожидаться результатов необходимых по протоколу этапов клинических испытаний, обнадеженная результатами первого этапа, выпустила пресс-релиз, в котором говорилось о сравнительных преимуществах их нового противоракового препарата (trastuzumab emtansine). Результатом стал рост цены на ценные бумаги компании. Однако помимо такого короткоживущего эффекта подобные акции имеют и другую цель. Поскольку мнение регулирующих органов может не совпадать с мнением компании о пригодности и готовности препарата к выводу на рынок, а окончательное решение неизбежно за регулятором, такие акции часто помогают привлечь внимание различных заинтересованных сторон, которые, не разобравшись в проблеме, так или иначе могут помочь побудить чиновников принять выгодное компании решение. Задача таких пресс-релизов состоит совсем не в том, чтобы дать возможность не специалистам составить более полное и квалифицированное представление о перспективах того или иного исследования или препарата, а заставить "заинтересованных лиц" начать действовать прежде, чем они вникнут в суть дела достаточно глубоко. Мотивы же компании понять нетрудно, если сложить вместе наличие конкурентов, ограниченные сроки действия патентной защиты и необходимость оправдать затраты на исследования и получить прибыль.
Безответственность подобного поведения выходит за рамки элементарной деловой этики и недобросовестной конкуренции, так как компания пытается обратить слабости людей против них же самих. По большому счету и в пределе такая политика нацелена на двойной обман - дать людям за их деньги и с их же согласия продукт, за действенность и безопасность которого компания не может поручиться. Кроме того, оглашение предварительных и, возможно, излишне оптимистичных результатов клинических испытаний может нарушить сам процесс сбора данных, дезориентировать людей, крайне нуждающихся в лечении, в выборе средств и методов лечения. Внушает надежду, что не все такие, и, может быть, механизм, предложенный Сэмюэлом Уэкселом немного охладит стяжательский раж излишне торопливых фармацевтов, так как будучи реализованным, он [механизм] сделает во многом бессмысленным вывод на рынок не испытанных вдоль и поперек препаратов. А такая практика, как отмечается в статье, становится все более распространенной.
Однако есть во всей этой истории скрытый и тревожный сигнал, который не позволяет поставить точку. В ней нет ничего неординарного и из ряда вон выходящего. Бизнес всегда прибегал и будет продолжать это делать к разного рода уловкам, позволяющим заработать побольше при возможности сделать поменьше. Иногда, чтобы этого добиться, приходится идти на нарушение закона. По мере того, как человечество накапливает все больше специфических знаний в конкретных областях, простому обывателю становится все труднее распознать, когда те или иные намерения продавца товаров (услуг) не несут в себе скрытого подтекста, не нацелены на одурачивание потребителя, введение в заблуждение и т.п. Но поскольку конкуренция во многих отраслях становится все более жесткой, а набор инструментов добросовестной конкуренции все более доступным, у бизнеса неизбежно усиливаются соблазны прибегнуть к запрещенному оружию. Шансы выиграть в таком противостоянии у одинокого потребителя примерно такие же, как у средневекового рыцаря в поединке с современным танком. Возможно в том числе и поэтому в последнее время все чаще слышны призывы бизнеса к социальной ответственности. Беда вся в том, что бизнес, как кот Васька в той поговорке - слушает да ест. Отсюда потребность в новых механизмах государственного и общественного контроля, способных эффективно сдерживать беспринципность бизнеса в погоне за прибылью любой ценой. Но будет лучше, если об этом мы поговорим отдельно в следующий раз.
Комментариев нет:
Отправить комментарий