Александр Шиляев
I
Израиль называют "Нацией стартапов" ("The Start-Up Nation") (см. статью в The Economist). Все тому способствует. И то, что бизнес сегодня начать проще, чем когда бы то ни было, и что в квалифицированных кадрах недостатка нет -- поток иммигрантов в 90-е годы надолго обеспечил Израиль "мозгами", и что венчурные инвестиции на душу населения в Израиле составляют 170 долларов (в 2010 году) -- это мировой рекорд, следом с $75/чел. "безнадежно отстают" США. И все же недовольны израильтяне своими наличными успехами -- по-прежнему превращение стартапов в действительно крупные компании остается трудной задачей.
Большая часть венчурного капитала принадлежит иностранцам. Многие перспективные фирмы еще в детском возрасте становятся "добычей" крупных международных компаний, другие же, что не редкость для высокорисковых проектов, не выдерживают конкуренции, оставляя своих "стартаперов" без денег и без дела.
Предприниматели сталкиваются с нехваткой финансирования уже на ранних стадиях венчурного финансирования (суммы в пределах нескольких миллионов долларов). Другая проблема в ограниченности внутреннего рынка. При имеющемся уровне предпринимательской активности рынок в 7,6 млн человек оказывается слишком тесным. Многие молодые компании делают ставку исключительно на свои технологические превосходства, оставляя в сторону дизайн продукции. Такая модель на глазах теряет свою жизнеспособность, проигрывая борьбу компаниям из Китая, Южной Кореи, Тайваня. Ограниченность внутреннего рынка имеет и другую сторону: вновь создаваемым компаниям трудно найти персонал. Вы скажете: не сходится, ведь вы же сами только что написали, что недостатка в квалифицированных кадрах нет. Так то оно так, но дело в том, что люди предпочитают заниматься собственным бизнесом, чем работать у кого-то по найму. Вот и получается, по некоторым оценкам, что примерно три четверти стартапов -- это компании с численностью менее 10 человек (см. еще одну статью в The Economist).
Избыточная конкуренция и либерализм имеют свою обратную сторону (аналогия из жизни американских оленей). Чем выше конкуренция, тем на больше долек приходится делить общий пирог, тем туже приходится едокам затягивать пояса. И на каком-то этапе сытая жизнь вполне может смениться голодом. О каком в таком случае росте можно говорить, о каких запасах? Не до жиру.
II
Выше я большей частью занимался пересказом прочитанного. Теперь давайте попробуем все изложенные за и против аргументы применить к российской действительности и посмотреть, что же нам мешает быть/стать "The Start-Up Nation" (пусть не №1, но хотя бы №10, пусть не завтра, но хотя бы в течение лет 10).
Итак, что же заставляет израильтян с головой погружаться в инновации? Засушливый климат, отсутствие природных источников энергии, враждебное окружение. А что в России? В России масса природных богатств, но доступ к ним не как к предмету потребления, а как к предмету наживы крайне ограничен. Таким образом, для тысяч и тысяч граждан - потенциальных предпринимателей понятие "нефтяная игла" не более чем метафора, для них, по большому счету, нефть что есть, что ее нет. Это ли не стимул, чтобы попытать себя на более амбициозном поприще?
В Израиле засушливый климат и небольшая территория. Это не очень благоприятствует развитию сельского хозяйства, да и вода нужна не только для полива. Отсюда их превосходство в сфере агробизнеса и управления водными ресурсами. В России воды и земли немерено, но климат на большей части территории также не способствует получению двух и трех урожаев за сезон. Но вследствие обширности и протяженности страны, высоких транспортных тарифов, наверное, было бы выгоднее многие культуры выращивать поближе к потребителю. Неужели никто из предпринимателей не ощущает потребности и не видит перспективы, чтобы придумать, как решить эту задачу с наибольшей выгодой (не в этом ли в конечном итоге суть любой инновации?)?
Враждебное окружение. Как бы кто ни пытался свести этот вопрос к иронии, но, надеюсь, никто не станет отрицать, положа руку на сердце, что недоброжелателей у России хватает. Огромная территория, огромные богатство, огромное хозяйство нуждаются в адекватной защите и хозяйском контроле. Кстати, разработки в области военной техники -- еще одно сильное место современного Израиля. А что наши предприниматели думают на этот счет? Или ничего не думают?
III
И еще в качестве дополнения. Одним из препятствий в Израиле, как уже говорилось выше, для стартаперов служит внутренний рынок -- негде особо разгуляться. Россия не страдает этой проблемой. Несмотря на то, что уровень жизни в Израиле выше, чем в России (31282 USD ВВП на душу населения в 2011 году против 13089 USD), 140 млн. человек населения все же не 7,5 млн. Что касается финансирования новых предприятий, то 3/4 средств из всего объема венчурного финансирования поступают из-за рубежа. Таким образом, в плане конкуренции они, очевидно, в равной степени могли бы быть доступны и для российских высокотехнологичных проектов.
На первый взгляд никаких особых преимуществ у израильтян перед россиянами в части развития венчурного предпринимательства нет. Да, там более развита инфраструктура, необходимая начинающим бизнесменам, государство уделяет больше внимания этой категории граждан, причем, не только на словах, но и на деле, но только ли этих факторов достаточно, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки? А самое желание предпринимателей заниматься этим уже не важно? По-моему, это то слабое место, которое отличает нас и израильтян, в частности, что есть у нас и чего напрочь нет у них, и которое невозможно восполнить никакими "подачками" извне.
I
Израиль называют "Нацией стартапов" ("The Start-Up Nation") (см. статью в The Economist). Все тому способствует. И то, что бизнес сегодня начать проще, чем когда бы то ни было, и что в квалифицированных кадрах недостатка нет -- поток иммигрантов в 90-е годы надолго обеспечил Израиль "мозгами", и что венчурные инвестиции на душу населения в Израиле составляют 170 долларов (в 2010 году) -- это мировой рекорд, следом с $75/чел. "безнадежно отстают" США. И все же недовольны израильтяне своими наличными успехами -- по-прежнему превращение стартапов в действительно крупные компании остается трудной задачей.
Большая часть венчурного капитала принадлежит иностранцам. Многие перспективные фирмы еще в детском возрасте становятся "добычей" крупных международных компаний, другие же, что не редкость для высокорисковых проектов, не выдерживают конкуренции, оставляя своих "стартаперов" без денег и без дела.
Предприниматели сталкиваются с нехваткой финансирования уже на ранних стадиях венчурного финансирования (суммы в пределах нескольких миллионов долларов). Другая проблема в ограниченности внутреннего рынка. При имеющемся уровне предпринимательской активности рынок в 7,6 млн человек оказывается слишком тесным. Многие молодые компании делают ставку исключительно на свои технологические превосходства, оставляя в сторону дизайн продукции. Такая модель на глазах теряет свою жизнеспособность, проигрывая борьбу компаниям из Китая, Южной Кореи, Тайваня. Ограниченность внутреннего рынка имеет и другую сторону: вновь создаваемым компаниям трудно найти персонал. Вы скажете: не сходится, ведь вы же сами только что написали, что недостатка в квалифицированных кадрах нет. Так то оно так, но дело в том, что люди предпочитают заниматься собственным бизнесом, чем работать у кого-то по найму. Вот и получается, по некоторым оценкам, что примерно три четверти стартапов -- это компании с численностью менее 10 человек (см. еще одну статью в The Economist).
Избыточная конкуренция и либерализм имеют свою обратную сторону (аналогия из жизни американских оленей). Чем выше конкуренция, тем на больше долек приходится делить общий пирог, тем туже приходится едокам затягивать пояса. И на каком-то этапе сытая жизнь вполне может смениться голодом. О каком в таком случае росте можно говорить, о каких запасах? Не до жиру.
II
Выше я большей частью занимался пересказом прочитанного. Теперь давайте попробуем все изложенные за и против аргументы применить к российской действительности и посмотреть, что же нам мешает быть/стать "The Start-Up Nation" (пусть не №1, но хотя бы №10, пусть не завтра, но хотя бы в течение лет 10).
Итак, что же заставляет израильтян с головой погружаться в инновации? Засушливый климат, отсутствие природных источников энергии, враждебное окружение. А что в России? В России масса природных богатств, но доступ к ним не как к предмету потребления, а как к предмету наживы крайне ограничен. Таким образом, для тысяч и тысяч граждан - потенциальных предпринимателей понятие "нефтяная игла" не более чем метафора, для них, по большому счету, нефть что есть, что ее нет. Это ли не стимул, чтобы попытать себя на более амбициозном поприще?
В Израиле засушливый климат и небольшая территория. Это не очень благоприятствует развитию сельского хозяйства, да и вода нужна не только для полива. Отсюда их превосходство в сфере агробизнеса и управления водными ресурсами. В России воды и земли немерено, но климат на большей части территории также не способствует получению двух и трех урожаев за сезон. Но вследствие обширности и протяженности страны, высоких транспортных тарифов, наверное, было бы выгоднее многие культуры выращивать поближе к потребителю. Неужели никто из предпринимателей не ощущает потребности и не видит перспективы, чтобы придумать, как решить эту задачу с наибольшей выгодой (не в этом ли в конечном итоге суть любой инновации?)?
Враждебное окружение. Как бы кто ни пытался свести этот вопрос к иронии, но, надеюсь, никто не станет отрицать, положа руку на сердце, что недоброжелателей у России хватает. Огромная территория, огромные богатство, огромное хозяйство нуждаются в адекватной защите и хозяйском контроле. Кстати, разработки в области военной техники -- еще одно сильное место современного Израиля. А что наши предприниматели думают на этот счет? Или ничего не думают?
III
И еще в качестве дополнения. Одним из препятствий в Израиле, как уже говорилось выше, для стартаперов служит внутренний рынок -- негде особо разгуляться. Россия не страдает этой проблемой. Несмотря на то, что уровень жизни в Израиле выше, чем в России (31282 USD ВВП на душу населения в 2011 году против 13089 USD), 140 млн. человек населения все же не 7,5 млн. Что касается финансирования новых предприятий, то 3/4 средств из всего объема венчурного финансирования поступают из-за рубежа. Таким образом, в плане конкуренции они, очевидно, в равной степени могли бы быть доступны и для российских высокотехнологичных проектов.
На первый взгляд никаких особых преимуществ у израильтян перед россиянами в части развития венчурного предпринимательства нет. Да, там более развита инфраструктура, необходимая начинающим бизнесменам, государство уделяет больше внимания этой категории граждан, причем, не только на словах, но и на деле, но только ли этих факторов достаточно, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки? А самое желание предпринимателей заниматься этим уже не важно? По-моему, это то слабое место, которое отличает нас и израильтян, в частности, что есть у нас и чего напрочь нет у них, и которое невозможно восполнить никакими "подачками" извне.
Комментариев нет:
Отправить комментарий